Я очень долго размышляла перед тем, как это написать - стОит ли вообще
об этом говорить? Не слишком ли лично? Нужно ли оно вообще? Но после
того, как мне прислали комментарий на эту тему, об извлечении НАСТОЯЩИХ
первых впечатлений из-под сглаживающих воспоминаний "в садике было
неплохо", я решила попытаться написать. Написать то, что я НА САМОМ
ДЕЛЕ чувствовала. Это очень личный пост. Поэтому комментарии
раскрываать не буду никакие. Но кто желает написать свои истории
-присылайте, пожалуйста, я буду очень рада. Может быть, мой текст
поможет кому-нибудь расхламить собственную память, и вытащить то, что
старательно скрывалось много лет? Общее
мое воспоминание - в садике было довольно неплохо, иногда очень
интересно. Ко мне хорошо относились воспитательницы - я была "хорошей
девочкой", "умным ребенком", меня ставили в пример. У меня всегда были
подружки - я была "принятой" в коллективе. Мальчики меня не били (в
отличие от многих девочек), и вообще не обижали, а наоборот -
рыцарствовали :). Мне редко делали замечания, еще реже - ругали (и то -
попадалась "под горячую руку" с нашалившими детьми), и совсем никогда
не наказывали (не ставили в угол носом в стену, не шлепали, и т.п.).
Садик у нас был интересный - с нами занимались, был живой уголок, игры
всякие сюжетные придумывали - то мы играли в "правила дорожного
движения" - были огромные светофоры, мальчики надевали форму
милиционеров (мне как Даме Сердца дали подержать полосатую палочку :)),
то в пожарных (мы садились в "машину" и ехали "тушить пожар", потом
бегали как угорелые с игрушечными ведерками). В общем - моя садовская
жизнь была вполне "благополучной". Хотя начиналась она совсем не
радужно - я как раз из тех, кто "поплакал и привык". И я прекрасно жила
со стереотипом "садик необходим для развития", и мне шесть лет в
университете советские профессора вбивали то же самое. Я помню очень
четко, как на одном семинарском занятии нам говорили, что ребенка
ОБЯЗАТЕЛЬНО отдать в сад не позже трех лет. Я подняла руку, и
"подтвердила примером из практики" - да, надо раньше, меня вот отдали в
четыре, и это было поздно, я плохо привыкала к коллективу, надо было
раньше, вы правы! С этим клише в голове я прожила ровно до рождения
собственной дочки. А однажды ночью я смотрела на нее и думала: ПОЧЕМУ
ее НЕОБХОДИМО отдавать чужим людям?! Ей это надо? НЕТ! Мне это надо?
НЕТ! Поскольку я не люблю бессмысленных действий, то постаралась
серьезно разобраться с этой темой. А главное - из-под всех воспоминаний
"было весело и интересно с детьми" извлекла совсем другие. Первые. На уровне ощущений, вкусов, запахов и эмоций.
До
четырех лет я росла у бабушки с прадедом - маме "нужно было учиться".
Бабушка жила в маленьком провинциальном городишке в Тверской области, у
нее был свой дом. Меня никуда специально не водили - какие занятия в то
время? Тем более в провинции? Но чтобы мне "было с кем играть", ко мне
иногда приходили старшие девочки-соседки, уже школьницы. Мы очень
весело играли, с ними было интересно - о, какие сюжеты :)! Еще у меня
был сосед-приятель на год старше. Но, когда мне исполнилось 4 года,
меня привезли в Ленинград - ребенок "должен привыкнуть к коллективу".
Ребенком я была очень общительным, постоянно знакомилась с детьми даже
в пятиминутном стоянии на автобусной остановке. Когда меня привели
первый день в садик, я просто обалдела от такого количества "соратников
по играм" и разнообразнейших игрушек! Воспитательницы меня приняли
очень хорошо. К тому же так получилось, что не было мест, и я пошла в
группу, где была младше всех на целый год. Самая маленькая, кудрявая,
живая и умная девочка - прелесть! Воспитательницы поумилялись, я
рассказала кучу стихов "с выражением", и за день успела переиграть со
всеми детьми: девочки мне очень обрадовались, я всегда могла быть
"дочкой" в игре "дочки-матери", я же была маленькая, младше всех! Когда
вечером пришла мама, заявила, что буду еще играть, и пусть она
подождет. Девочки меня облепили и просили "не забирать нашу Мариночку".
Воспитательницы всячески хвалили и говорили, какая редкость - так легко
ребенок влился в коллектив! Мама сияла. Мы пришли домой, я взахлеб
рассказывала всем, как интересно в садике.
Потом наступил
второй день. Я стояла и смотрела в темное окно - там мама спускалась с
крыльца и улыбалась, махая мне рукой. Я помахала и вдруг разревелась:
"Мама! Я не хочу тут быть! Отведи меня домой!". Слезы потекли ручьем.
Чем дальше уходила мама, тем сильнее я плакала. Подошли девочки,
позвали играть, "как вчера". Мне совсем не хотелось играть - я
оплакивала мамин равнодушный уход. Как она может идти и еще улыбаться,
если я плачу и ее зову?!! Почему она уходит, если мне здесь не хочется
быть?!! Я думаю только об одном - если побежать на улицу, ее можно
догнать? Ко мне подходит воспитательница, и очень строго отчитывает -
плакать нехорошо, ты маму расстраиваешь! Вот она пойдет на работу из-за
тебя грустная, и будет плохо работать, и ее накажут! Я страшно
перепугалась. Слезы высохли. ВНутри, по всему телу, разлился холодный
страх. Еще мне стало страшно, как на меня посмотрела
воспитательница. Я любила рассматривать лица людей, даже незнакомых. И
глаза - это самое интересное! Но у нее как будто не было лица. И глаза
смотрели так не-понастоящему - сквозь меня. Девочки опять меня позвали,
но я опять отказалась. Мне нужно было постоять и подумать. У окна мне
стоять не разрешала воспитательница - "там дует, иди играй". Играть
было неинтересно. Девочки обиделись и стали дразнить меня "ревой". Я
опять расплакалась и пошла пожаловаться воспитательнице. Она меня
отчитала, что я ябедничаю и до сих пор "плохо себя веду" в то время,
как дети давно играют спокойно. Девочки поскочили и стали дразнить меня
"ябедой". Я не знала этого слова. Я не могла понять - что же я сделала
плохого?! ЧТо такое "плохо себя веду" - жалею, что ушла мама? Не хочу
играть с чужими девочками? Стою у окна и смотрю на улицу? Я не могла
найти ничего плохого. Мне стало совсем тошно. Я проглотила слезы из
страха, что меня опять заругает воспитательница "без лица".
*** Я
на прогулке. Брожу туда-сюда, рассматривая дорожку из-за калитки в
садик - когда-то по ней должна придти мама! Утром она сказала "скоро",
но это уже так долго! Я не знаю, наступит ли это вообще. Мне страшно,
что мама не придет никогда. Плакать я теперь боюсь. Только все время
озираюсь на эту дорожку и тихонько, вполголоса твержу: "Мама. Мама.
Мама". Вдруг вижу бабушку! Она пришла проведать - как я в садике? Я со
страшным воплем бросаюсь на холодную железную сетку. Она противно
впивается в лицо, больно прислоняться лбом. Но я все равно прижимаюсь
изо всех сил, пытаясь дотронуться до бабушки. У меня не пролезает рука
в "клеточки" сетки, от этого я кричу еще громче. "Бабушка, пожалуйста,
возьми меня! Не надо меня оставлять, здесь очень страшно!". Бабушка по
ту сторону сетки пытается меня погладить и тоже плачет. У нее тоже не
пролезает рука в "клеточку". ПОдходит воспитательница, силой отрывает
мои руки, и оттаскивает меня на площадку. Вторая подходит и отчитывает
бабушку за то, что она "нервирует ребенка". Воспитательница больно
волочет меня за руку, я не успеваю за ней. Она постоянно ругается, что
я "очень плохая девочка", "расстраиваю маму и бабушку". "Смотри,
бабушка из-за тебя заплакала! Как тебе не стыдно! Посмотри -все детки
играют и не плачут!". Я не хотела видеть "всех деток". Я не понимала,
как они могут тут играть и не плакать! Тут тети без лица! У них
страшные глаза! Здесь железная сетка и холодные окна! Но дети,
равнодушные ко всему, весело бегают друг за другом. Внезапно я понимаю,
что ОДНА. Я между всех миров. Одна-одна. Я не с бабушкой - ее мир
остался где-то там, вожделенный и недоступный. Я не с мамой - она
постоянно уходит. Я не с детьми - они заняты глупыми играми тогда,
когда мне так тяжело. Я не с воспитательницами - они "без лиц" и "без
глаз", меня даже не видят. Я ОДНА. Это было ясно, как неожиданный
инсайт. *** В детском садике все очень некрасивое. Даже игрушки,
которые мне так понравились в первый день, оказались очень некрасивые.
Равнодушные общие куклы, ни одну из которых не хочется сделать
"дочкой". То ли дело моя любимая Оленька, которая выдерживала "уколы"
цветными карандашами, стрижку настоящими ножницами, и "закапывание
капель" в ту самую дырочку, откуда раньше доносился голос.
ПОчему-то нет обоев. А я так люблю смотреть на узоры и преставлять, на
что они похожи! Я знаю, что рядом с этажеркой в цветах прячется "слон",
если вот эту веточку считать хоботом. Над дедушкиной кроватью есть
мишка, если присмотреться хорошенько. Почему все-таки нет здесь обоев?
ВСе очень некрасивое. Мне это не нравится.
*** Нас
усаживают обедать. Очень некрасивые тарелки. Нам прочитали рассказ про
то, как дети быстро все доели, и увидели, какие у них тарелки на дне.
Мне это неинтересно - я вижу, что там не может быть ничего красивого. Я
не хочу есть. Когда принесли второе, я с трудом подавляю рвотный позыв
- меня ни разу не рвало, я не знаю, что это такое, но как-то чувствую,
что лучше так не делать под строгим взглядом нянечки. На тарелке -
жареная капуста и кружочек свежего огурца. Капуста распространяет
настоящую вонь. Я не могу взять эту тарелку. Я говорю, что не буду это
есть, и что это противно. Ко мне подходит нянечка, насильно запихивает
ложку в руку, и говорит, чтобы я все съела быстро, дочиста. Почему они
едят капусту ложкой? Мы всегда второе едим вилкой. Нянечка еще раз
оглядывается на меня и говорит, что если не начну есть, она меня
покормит. Мне страшно - у нее очень большие и грубые руки. Я не хочу,
чтобы она ко мне прикасалась, она очень больно берет за плечи, когда
подходит. Девочка за моим столом, увидев мои страдания, сочувственно
посоветовала каждую ложку капусты заедать маленьким укусом огурчика -
она сама так делала, и все доела. Потом нужно быстро выпить компот, и
ничего! Я мужественно поднесла ложку ко рту. Не смогла проглотить.
Девочка говорит: "Ты смотри на огурец, будет не так противно!". Я
смотрю на огурец. Беру его в руки, нюхаю. Со слезами проглатываю
капусту. ДОчиста доесть не могу. Дети давно спят, а я сижу перед
половиной порции капусты и плачу. Плачу тихонько, стараясь делать это
незаметно. Во рту капуста. Нянечка подходит - мне страшно. Я не знаю,
что она хочет сделать, но от нее ощущение угрозы. Она, к моему
удивлению, разрешает мне выйти из-за стола и лечь в постель. *** Нужно
спать. Спать днем я ужасно не люблю. Сначала долго уговариваю бабушку
"почитать еще", потом "еще", а когда у нее совсем устает голос и она
все же укладывает меня в мою кроватку, я начинаю рассказывать ей сама
придуманные истории. Потом еще немножко играю в "снег" - белый
пододеяльник это сугроб, а мои пальцы - маленькие зверюшки, которые
прокопали там, в сугробе, норки. Потом засыпаю. Здесь некрасивые
кровати и некрасивое белье. Не поиграть в "снег". Воспитательница
подходит, велит мне лечь на правый бок и положить под голову ладонь.
это все очень неудобно. Я никогда так не сплю. Зачем класть ладонь?
Гораздо мягче на подушке. Воспитательница строго говорит, чтобы я не
спорила, слушалась и скорей засыпала - чем скорей я усну, тем скорей
придет мама. Я со страхом думаю, почему не догадалась лечь утром,
вместо всего этого кошмара?
Во сне меня вырвало, несколько
раз. Нянечка взяла меня в душ и ругалась за то, "что я наделала". После
жареной капусты я слегла на несколько дней с отравлением - три дня
лежала без движения и ничего не ела. Рвотный рефлекс на один вид
жареной капусты был до пятнадцати лет. Вечером пришла мама. Ей отдали мои грязные вещи и сказали, что я очень плохо себя веду и ничего не ем. *** На
новый год мне дали почетную роль - я должна загадывать загадки самому
Деду Морозу! Я очень хорошо читаю стихи, и мне всегда дают какие-нибудь
роли на праздниках. Одна противная девочка все время мне завидует и
каждый раз меня пытается сбить, когда я рассказываю. Но ей все равно не
дают ролей. Странно. Я улыбаюсь, когда разговариваю с Дедом
Морозом, смеюсь, когда танцую с мальчиком польку и с девочками танец
снежинок. Но вот я рассматриваю фотографию "с подарком под елкой" -
голова втянута в плечи, рот сжат, руки занимают "оборонительную
позицию". *** Мы рисуем. Мальчик спрашивает меня, умею ли я
рисовать звезды? Звезды? Конечно! Какие только не умею! РАзные-разные!
Я показываю свои прекрасные звезды. Он смеется и говорит, что я ничего
не понимаю. Надо рисовать только "красную" звезду, и не отводя карандаш
от бумаги! Я не понимаю, что такое "красная" звезда. Разве бывают
красные звезды! Ведь они золотые и серебряные - это же видно на небе!
Они ведь блестят! Но дети, сидящие рядом и слышавшие наш разговор,
поднимают меня на смех. Оказывается, бывает только красноармейская
звезда. А я маленькая и этого не знала. Мне становится стыдно. *** Мы
делаем закладки. Это очень интересно - нужно просунуть бумажную полоску
сквозь прорези в картонке. Оказывается, это не так просто. Я очень
переживаю, что у меня не получится. Мне опять страшно. Я не знаю,
почему. Но я уверена - если я не смогу просунуть свою полоску, то
произойдет что-то ужасное. Мне хочется сжаться и стать
маленькой-маленькой, как мышка. Чтобы никто не видел,как я просовываю
полоску. А когда все получится, "увеличиться" и радостно показать
воспитательнице свою закладку. Вообще очень часто хочется стать
маленькой, как гномик, или исчезнуть вообще. Я все время мечтаю о
шапке-невидимке - я бы целый день ее носила в садике! *** У
меня есть постоянная лучшая подружка, я все время с ней играю. Иногда
ко мне подкрадывается ощущение того, что дети, которые старше меня на
год почему-то глупее. Я ничего не могу с этим поделать. Подружка очень
хорошая, но я ее только терплю. Странно, когда я играю с друзьями не из
садика, мне с ними лучше. *** В садике есть удивительная
игрушка - деревянный сборный домик. С прекрасными окошечками, у которых
настоящие рамы. Только стекол нет. И дверь открывается и закрывается -
такое чудо! У меня никогда не получается его собрать - мешают другие
дети. Почему-то все подходят друг ко другу, и начинают играть в ту
игрушку, которую ты уже занял. И вот мне так и не удается закончить
этот дом. А однажды воспитательницы собрали его и положили красиво в
коробку. Теперь с ним можно играть, но нельзя разбирать и собирать
заново. Я не знаю, как же тогда играть? *** Весна, солнышко. У
стены детского сада проклюнулась травка. Там собрались
девочки-заводилы. Обычно они меня не принимают, потому что я маленькая.
А тут позвали - я приближаюсь с опаской. Они рвут эту первую травку и
говорят мне ее есть. Я в недоумении - я знаю, что траву едят коровы, а
не люди. Девочки вручают мне травинки, и говорят, что это "надо есть,
потому что витамины". В ужасе я жую эту травку. Я не знаю, что будет,
если я откажусь это делать. Но мне в голову не приходит не подчиниться
- страшно! Мне горько во рту, я не могу проглотить. Потом, улучив
минутку, отбегаю на безопасное расстояние и выплевываю все изо рта. *** мою
подружку дразнит мальчик (он хулиган и никогда не слушается, его часто
ставят в угол). Мы с ней, как можем, защищаемся. Но вот за подружкой
приходит папа, и она победно кричит: "Сейчас все папе расскажу!". Я
предвкушаю момент "расправы" - мне ведь жаль подружку. Мальчик
продолжает дразнить при папе. Папа говорит, что "так нехорошо", и
просит прекратить. Мальчик смеется, и отвечает: "А мы все равно ее
будем дразнить, когда вы не видите!". Папа повержен. У него такое
странное лицо. *** Когда мне исполнилось пять лет, мы
переехали в другой район. Я пошла в "свою" группу по возрасту. Ни разу
не плакала. Садик очень любила, играла и дружила со многими девочками,
воспитательницы меня только хвалили и говорили, что эта девочка "точно
отличнице будет, такая умница!". С некоторыми детьми попала в первый
класс. И думаю, что нет ничего "положительного" (действительно
положительного - я же играла, дружила, и т.п.!), что я не согласилась
бы с легкостью выбросить и из своей памяти, и из своей души.